РУКОПАШНЫЙ БОЙ И САМООБОРОНА

УШУ
краткая история и характеристика

Термин «ушу» переводится с китайского на русский язык как «боевые искусства». В прошлом для обозначения боевых искусств в Китае использовались и другие термины — «цзицзи» («мастерство ударов»), «уи» («боевое искусство»), «баши» («формы приемов»), «гошу» («национальное искусство»), «сянбо» («взаимная схватка»), «шоубо» («рукопашная схватка») и другие. Насильственное внедрение в XX веке в китайском обществе идей и ценностей, связанных с коммунистической идеологией, привело к расколу в мире ушу. Ныне существует традиционное ушу, являющееся прямым наследником древних боевых искусств, и поддерживаемая государством гимнастика ушу, никакого отношения к боевым искусствам не имеющая.

Ушу разделяется на огромное количество стилей и школ. Практически в каждом уезде Китая есть свой стиль или хотя бы вариант стиля ушу (а иногда не один). Наиболее известными считаются около сотни стилей.

Каждый стиль ушу является комплексным боевым искусством, то есть включает в себя как подготовку к рукопашному поединку, так и умение обращаться с различными вилами оружия. Система подготовки во всех стилях примерно одна и та же: вначале идет этап базовой физической и технической подготовим затем с помощью освоения комплексов таолу происходит разучиванию приемов, потом в парных комплексах дуйлянь прорабатывается практическое применение этих приемов. Одновременно с помощью специальных методов психологического тренинга человек готовится к реальным схваткам на смерть.

Названия стилей ушу как правило, оканчиваются словом «цюань», которое означает «кулак». Некоторые стили, где вообще не используют кулаки, либо приемы с кулаками не играют заметной роли, имеют названия, оканчивающиеся на «чжан» («ладонь») — например, багуачжан (ладони восьми триграмм), или на «цзяо» («стопа»), как например чуоцзяо (втыкающиеся стопы).

Было много попыток втиснуть все многообразие стилей ушу в простые и понятные рамки. Их разделяли на «внешние» Я «внутренние», на «северные» и «южные», были попытки свести развитие ушу к трем центрам — буддийскому монастырю Шаолинь, даосским монастырям гор Удан и отшельникам с гор Эмэй, однако ни одна из этих схем не отражает реального состояния. На самом деле, никакая классификация стилей ушу (по крайней мере столь простая) невозможна.

Зарождение китайских боевых искусств следует отнести к первому тысячелетию до нашей эры, когда многочисленные государства на территории нынешнего Китая вели между собой непрерывные войны, и была нужда в системах подготовки воинов. Первым способом такой подготовки стали воинские танцы, имитировавшие различные исторические сражения и заставлявшие участвующих в них воинов отрабатывать основные боевые приемы.

После образования в III веке до нашей эры на территории Китая первой империи (а также при последующих империях в первом тысячелетии нашей эры) над Китаем постоянно висела угроза нашествия кочевников с севера. Поэтому власти решили обучать жителей северных приграничных районов обращению с простейшими видами оружия.

В середине II века до н.э. император У-ди предпринял поход на запад в район Ферганы, где захватил большую территорию. Будучи не в состоянии держать многочисленную армию на западных и северо-западных границах, китайская администрация начала обучать воинским искусствам местное население, также, как по было на севере. По преданию, именно таким образом на территории провинции Ганьсу, в ту пору — западной окраины империи, возник один из самых ранних стилей ушу — «Ладонь западных окраин» (сиюйчжан). Стиль сочетал мягкие круговые защитные движения с жесткими прямыми ударами. В технический арсенал входили приемы отбора оружия и заломы локтевых суставов, а основные удары наносились ладонью — ею можно было нанести сильный удар, не повредив руку о латы противника.

Человек, хотя бы в самом общем виде знакомый с литературой по ушу, наверняка обратил внимание на часто встречающуюся путаницу между понятиями «воинские искусства» и «боевые искусства». По-китайски для воинских искусств существовало особое обозначение — «бинфа» («воинские методы»), или «цзюньши сюньлянь» («воинская тренировка»). Эти понятия включали в себя, прежде всего способы ведения крупномасштабных сражений, управления войсками, фортификацию, тренировку и закалку воинов. Народные же мистифицированные методики самосовершенствования, способы психопрактики, медитация — все это оставалось далеко за рамками воинских искусств, сколь бы изощренными они не были.

Долгое время воинские и боевые искусства шли вместе; и практически всякий известный полководец был прекрасным бойцом. Тем не менее, уже с VI—VII веков они начали разделяться. Воинские искусства оставались монополией элиты и аристократической культуры, а на стыке воинских методик, народной мистики и даосских воззрений начала формироваться уникальная система ушу.

Если воинские искусства стали первым истоком ушу, то его вторым истоком стали, безусловно, системы внутренней тренировки, психопрактики и регулирования циркуляции внутренней энергии «ци». Первые оформляли как бы внешнюю, вещную сторону ушу, подарили ушу свой технический арсенал. Вторые дали внутреннюю, духовную сторону. Именно этот второй источник позволил ушу через много столетий перерасти в вид духовной дисциплины, особый тип «внутреннего подвижничества».

Практически нет такого стиля ушу, который не включал бы в себя раздел, называемый «нэйгун» («внутренняя наработка.). Уже одним своим названием он противопоставляется «внешней наработке» («вайгун») — любым физическим упражнениям, но одновременно призван дополнять их. Именно за счет внутренней работы, основанной на управлении сознанием и циркуляцией «ци» внутри организма, достигается особый тип усилия, используемый в ушу и называемый цзин.

Долгое время внутренние методы никак не были связаны с боевыми искусствами. Методы воинской тренировки развивались своим путем, а энергетическая работа — своим. Слияние двух направлений можно считать началом величайшей революции в китайских боевых искусствах — именно это привело к созданию неповторимого, нигде в мире более не встречающегося единства духовного и военно-практического в культуре.

Так или иначе, нэйгун своими истоками был связан с тайным искусством даосских магов, направленным на достижение бессмертия, слияние с Дао и прозрение собственной «изначальной природы». Ключевым моментом в развитии подобных систем стал рубеж II—III веков. Именно тогда мистические методики стали записывать, а бродячие последователи даосских методик оздоровления начали обучать простолюдинов. Но для большинства из них достижение бессмертия хотя и было весьма желаемой целью, все же казалось маловероятным. На первый план вышли именно регуляция сознания, упорядоченная жизнь и психическое здоровье.

В период раннего китайского средневековья характер практики боевых искусств постепенно изменился. Уровень мастерства в народе в некоторых местах, особенно в центральных провинциях, не только перестал уступать уровню ушу в армии и при дворе, но к XI веку начал даже превосходить его в ряде аспектов, например по кулачному бою (это было связано с дороговизной хорошего оружия) и по тем искусным комплексам, которые демонстрировались на народных праздниках. Эти празднества достигли такого размаха, что местная администрация не раз запрещала их, опасаясь народных волнений с использованием оружия, а также видя в них определенную «ересь» по отношению к официальным культам.

Тренировочные поединки стали вполне привычным делом не только среди воинов, но даже среди многих чиновников, которые по своей выучке ничем не уступали профессионалам. Дрались в эпоху Тан хорошо и бесстрашно, не жалея друг друга даже в императорском дворце. «История династии Тан» свидетельствует, что во время таких «потешных поединков» в императорских покоях «бывали разбиты головы, сломаны руки, а кровь была по всему дворцу».

704 год можно считать особой датой в истории ушу. Именно тогда впервые в истории Китая была введена система сложных государственных экзаменов по боевым искусствам. Такие экзамены требовали долгой и тщательной подготовки, для чего порой даже нанимали специальных наставников. Экзамены включали в себя семь испытаний: умение правильно стрелять излука с земли (метко, далеко, быстро и притом «сообразуясь с этикетом»); стрельбу из лука с коня; владение копьем сидя на коне (оценивались сила укола и точность); стрельба из лука в пешем строю. Пятый критерий требовал от экзаменующегося крепкого телосложения, шестой — громкого, командного голоса, умения четко, ясно и правильно говорить. Последним испытанием была традиционная проверка физической силы. Для этого следовало поднять огромный засов от ворот (длиной более двух метров) и пройти с ним двадцать шагов.

Основатель династии Сун (960—1279) — Чжао Куанъинь, принявший титул Тай-цзу (Великий Предок) — был человеком во всех отношениях неординарным. Вышел он из начальников дворцовой гвардии. Занимая такую должность, он обязан был владеть многими видами оружии, знать в совершенстве кулачное искусство, стратегию и тактику боя. Став императором, он по-прежнему остался привержен регулярным занятиям ушу, всячески благоволил не только к придворным инструкторам, но и к народным мастерам боевых искусств. Это было нечто новое — император заинтересовался народными традициями ушу. Естественно, не стоит полагать, что он лично общался с простыми народными мастерами, но регулярно посылал «в народ» придворных инструкторов, собирая лучшие приемы боевого искусства.

С времен Сунской эпохи в практику ушу прочно вошли «бои на помосте» (лэйтай). Эта традиция сохранялась вплоть до середины XX века. Китайская традиция считает, что зачинателем практики контактных боев на помосте был сам император Чжао Куанъинь. Будучи великим знатоком ушу, он вызывал по двое наиболее сильных воинов на специально сооруженный помост, требуя от них реального, а не театрализованного поединка. Иногда такие поединки проводились в полном боевом снаряжении и с оружием.

Чиновники того времени неоднократно направляли доклады на «высочайшее имя» о том, что в народной среде есть немало настоящих мастеров ушу и что имеет смысл организовать их в специальные отряды. Идея была поддержана, так родились «уездные войска», фактически — деревенское ополчение.

Система набора в такие «войска» была следующей. Каждый двор должен был выставлять одного рекрута (баодин). Таким образом, из ста дворов формировался один отряд для занятий ушу. Первоначально бойцам преподавали три дисциплины — верховую езду, стрельбу из лука, стрельбу из арбалета. Но позже количество дисциплин значительно увеличилось, а умелость баодинов считалась очень высокой. Тренировки проводились пять раз в неделю, а каждый год между десятидворками устраивались состязания с вручением призов. Боец, занявший первое место приглашался ко двору, и на его мастерство смотрел сам – «Сын Неба», в результате чего баодин мог получить должность начальника десятидворки, к тому же ему вручали особый императорский вымпел. Тот, кто занимал второе место, освобождался от ежегодного весеннего призыва в армию. Занявшим третье и четвертое места вручались призы, а вот тех, кто тренировался плохо и на состязаниях не сумел проявить достаточного мужества и умения, ждали наказания.

В боевые народные отряды было организовано огромное число рекрутов-баодинов. Например, «История династии Сун» упоминает, что лишь в одном 1076 году подготовку по боевым искусствам в таких отрядах прошли 7 182 028 человек.

Но параллельно с официальными «боевыми отрядами» стали возникать чисто народные общества ушу — явление, ранее не известное. Назывались они обычно «шэ». Спектр их деятельности был очень широк. Там практиковали кулачный бой и стрельбу из лука, фехтование на пиках и мечах, даже ритуализированные боевые танцы. Это были первые в истории Китая специализированные организации по изучению ушу, рожденные непосредственно народной культурой и не соприкасавшиеся с элитарной практикой воинских искусств. Деревенские общества не только не получали поддержки от администрации, иногда даже преследовались.

Короткое, но бурное правление монгольской династии Юань (1279—1368) привнесло в ушу еще одну характерную черту, сначала почти незаметную, но впоследствии изрядно послужившую делу передачи боевых искусств. В Юаньскую эпоху впервые появились школы ушу. В школах сформировались ранние стили ушу. Именно в XIII—XIV веках началось становление таких знаменитых впоследствии стилей, как шаолиньцюань («Шаолиньский кулак»), хунцюань («кулак рук Хуна») и т.д.

Юаньская эпоха отмечена еще одной характерной чертой — появлением особого жанра литературы, посвященного подвигам мастеров боевых искусств. Тогда появились два знаменитейших романа — «Троецарствие» Ло Гуаньчжуна, и «Речные заводи» Ши Найаня. Возникновение особой литературы об ушу показало, что боевое искусство реально вошло в жизнь людей, в канву народных и даже полуофициальных литературных произведений как наиболее характерная черта китайской культуры той эпохи.

Эпохе правления династии Мин (1368—1644) суждено было стать временем полного оформления системы ушу. Появляется то явление, о котором больше всего говорят современные ценители ушу — дифференциация боевых искусств на стили. Перед нами проходит целая галерея образов замечательный людей, которые завершили своими трудами, в том числе письменными, развитие целых направлений ушу.

В середине XVI века по всему Китаю было известно имя непобедимого генерала Ци Цзигуана. Этот военноначальник изучил многие народные школы кулачного искусства, бой с пикой, алебардой, мечами. Он одним из первых осознал, что ушу в народе — далеко не развлечение низов, не «малое искусство» типа народного цирка, но серьезная, разветвленная система со своими внутренними закономерностями. Она ничем не уступает боевым системам подготовки в армии, в ней лишь меньше внешнего лоска и показной ритуальности, но больше культовой мистики, связанной с даосскими и местными верованиями. Не случайно в тяжелый момент борьбы с японскими пиратами в середине XVI века в приморских провинциях Ци Цзигуан обратился с призывом к народным мастерам ушу и к монахам-бойцам (усэнам) с просьбой о поддержке. После окончания этой войны генерал написал один из самых знаменитых трактатов по ушу — «Цзисяо синьшу» («Новая книга записей о достижениях»), в котором описал основные стили ушу той эпохи.

В 1644 году Китай захватили маньчжуры. Они основали свою династию Цин (1644—1911). Одним из первых указов новой династии стал запрет тренировок с оружием вне армии. В результате эпоха династии Цин вошла в историю ушу как время расцвета гигантского числа стилей рукопашного боя.

Вторым важным моментом развития ушу этого периода стала активизация школ на юге Китая. Вторжение маньчжуров привело к перемещению огромных масс населения на юг. Пришлые («кэнцзя», или «хакка» на местных диалектах) принесли на юг свои боевые искусства, которые стали известны под общим названием хаккацюань. Влияние северной культуры подтолкнуло к окончательному оформлению южных стилей ушу.

Не смирившись с установлением владычества иноземной династии, китайцы начали подпольную борьбу, которая продолжалась два с половиной века. Опирались они при этом на отлаженную систему тайных обществ. Первоначально цинская администрация не оценила всей опасности таких обществ, считая их обычными народными объединениями.

К середине XIX века занятия ушу стали массовыми. Речь идет, естественно, не просто о суммарном количестве учеников в школах боевых искусств. Дело в том, что наставники стали преподавать ушу одновременно большим группам людей — десяткам, а то и сотням человек. Сам такой тип преподавания оказался обусловлен во многом тем, что большинство ритуалов в тайных обществах были массовыми, а ушу рассматривалось как один из видов ритуального действия.

В середине XIX века Китай потрясло восстание тайпинов. Последователи их учения выступили под христианскими лозунгами (хотя самой сути христианства они не понимали — для них это было просто некое учение, противостоящее официозу), основали государство «Тайпин тяньго» («Небесное государство великого поровнения») и более двадцати лет оказывали серьезное сопротивление имперским войскам. Тайпины широко обучали население боевым искусствам.

К концу XIX века в Китае шел стремительный, ни с чем не сравнимый рост школ ушу, большинство из которых либо мало чем отличались от тайных обществ, либо были с ними прямо связаны. Важнейшее место в ритуальной практике таких тайных обществ занимали занятия боевыми искусствами с использованием всего богатого арсенала средств, который накопило ушу за столетия своего развития. Но истинных учителей, ведущих своих учеников к духовным глубинам ушу, не могло хватить на огромное количество занимающихся. Гармония духа и тела, культ спокойствия и отстраненности сознания от мирской суеты покинули многие школы ушу. Огромная внутренняя сила вышла из-под контроля.

Все эти противоречивые тенденции развития ушу выступили на поверхность в конце XIX века, воплотившись в мощном движении тайных обществ, объединенных общим названием «ихэ-цюань» («кулак справедливости и спокойствия»), или «ихэтуань» («отряды справедливости и спокойствия»). Традиционно эти события называют «восстанием ихэтуаней», или «восстанием боксеров».

Восстание началось среди школ ушу в Шаньдуне. В этой провинции издавна существовали богатые боевые традиции, именно здесь находилось наибольшее количество мистифицированных школ ушу, поклонявшихся местным божествам и духам. В течение первого периода деятельности — с января 1899 года по конец июля — ихэтуани имели колоссальный успех среди местного населения. По одному из отчетов, около 80 % населения на севере Китая поддержало их.

Естественно, что при таком размахе официальные власти на первом этапе поддержали движение, надеясь «поставить на место» западные страны, которые вели активную экспансию в Китае. Однако большинство видных чиновников, будучи людьми весьма неглупыми, реально представляли, к чему может привести мощное стихийное движение физически подготовленных, но психически неуравновешенных людей.

Будущий президент Китая Юань Шикай (1859—1916), являвшийся в 1899—1901 гг. губернатором провинции Шаньдун, издал «Временное положение о запрещении деятельностей бандитов-ихэцюаней», по которому все лица, как гражданские, так и военные, изучающие приемы кулачного искусства в среде ихэцю-аней либо одобряющие их действия, подлежали немедленной казни без всякого снисхождения. В результате были истреблены несколько тысяч жителей более чем тридцати деревень. Драконовские меры дали результат. В восстании наступил кризис. Основные отряды ихэтуаней оказались разгромлены. К концу 1901 г. восстание было окончательно подавлено. Были разгромлены и обезглавлены десятки школ ушу в провинции Шаньдун и в ряде соседних с ней провинций.

В 1909 г. произошло событие, ставшее легендой китайского ушу. В Шанхае американский боксер О'Брайен дал в газетах объявление о вызове на поединок китайских мастеров боевых искусств. Вызов принял мастер стиля мицзунцюань Хоя Юаньцзя, который специально для этого приехал в Шанхай. Получив частным путем информацию об уровне боевого мастерства Хо, американец предпочел не рисковать и тайно покинул страну. Это был колоссальный успех. Несостоявшийся поединок символизировал победу китайца над ненавистными в те времена иностранцами. Хо Юаньцзя стал символом сопротивления западному засилью.

Постепенно сформировались мысль о том, что необходимо создать специальную организацию, которая занималась бы обучением ушу и обменом опытом среди знатоков. Таким образом в июне 1909 г., через три месяца после приезда Хо Юаньцзя в Шанхай, была создана первая в Китае народная организация, которая поставила своей основной целью изучение боевых искусств. Она вошла в историю под названием «Цзинъу тиюйхуэй» («Ассоциация Цзинъу»; слово «цзинъу» можно перенести как «истинные боевые искусства» или как «суть боевых искусств»). Но в августе 1909 г. трагический случай оборвал жизнь мастера Хо.

Тогда академию возглавил бывший переводчик и ближайший шанхайский ученик мастера Чэнь Гунчжи. Чэнь решил превратить ее в полноценный центр обучения китайским боевым искусствам. Началась огромная организационная работа, набирался штат преподавателей, разрабатывались учебные программы. Чэнь Гунчжи выезжал во многие страны мира, основывая там свои отделения. Так появились филиалы в Сингапуре, Малайе, Индонезии, Вьетнаме, в Куала-Лумпуре (Малайя) была создана даже женская ассоциация Цзинъу. В большинстве таких филиалов преподавали приезжие учителя из Китая, оставляя после себя последователей из числа местных китайцев.

Возникшее в 1919 г. «Движение за новую культуру» дало толчок к развитию различных обществ ушу. Правительство поощряло их официализацию и многие до той поры полузакрытые организации объявили себя «исследовательскими обществами» или даже «академиями ушу». Были они немногочисленны и в основном создавались на базе старых тайных обществ. Официализация их также была достаточно относительной, так как они нигде не регистрировались, но лишь открывали двери всем желающим и публично заявляли о себе. Во многих городах их поддерживали зажиточные люди. А в районах, находившихся под контролем местных милитаристов, не подчиненных правительству, военные правители У Пэйфу, Чжан Цзолинь поощряли школы ушу, рекрутируя в них людей для своих армий.

Ассоциация Цзинъу всего лишь два года держала монополию на официальное преподавание ушу. В 1911 г., сразу после Синьхайской революции, возникли не менее десяти подобных обществ. По количеству подобных объединений в итоге всех превзошел Шанхай, где были созданы 26 обществ ушу! Всего же по Китаю их насчитывалось около 50-и. Они не имели четкой структуры и в основном выступали в качестве организаций для обмена опытом или подготовки специалистов. Массовый, общедоступный характер такой подготовки, хотя она и была невелика по сравнению с современными масштабами, говорил об отходе от традиции «закрытого» преподавания.

В общем, правительство буржуазного режима Гоминьдан постепенно брало курс на огосударствление ушу и лояльно относилось к народным мастерам. Оно даже терпело некоторые тайные общества, практиковавшие боевые искусства, хотя и считало их членов существами низшего уровня. Само же ушу рассматривалось как национальное искусство, символ гордости Китая.

Развитие ушу поддерживало не только центральное гоминьдановское правительство во главе с Чан Кайши, но и ряд крупных независимых военачальников. Самый большой в ту пору Центральный институт гошу в Нанкине был создан по инициативе и при непосредственном участии командующего национальной армией Фэн Юйсяна.

В ноябре 1928 г. институт провел первые «государственные испытания по гошу», в 1933 г. — вторые. В том же 1933 г. независимо от турнира-испытаний по гошу прошли крупные соревнования с присуждением мест. В июле 1936 года группа от института поехала с показательными выступлениями в Германию, на Олимпийские игры в Берлине.

По размаху своей деятельности в области ушу институт не имел себе равных. Здесь работали крупнейшие мастера того времени, согласившиеся сотрудничать с государством. На шаолиньском факультете преподавались шаолиньцюань, чжацюань, таньтуй, бацзицюань, а на уданском — тайцзицюань и багуачжан.

Традиции дружбы и взаимоподдержки боевых искусств и властных структур были продолжены и после смерти президента Сунь Ятсена (1866—1925). Властям было очевидно, что эффективно контролировать боевые искусства можно отнюдь не их подавлением — в большинстве центральных провинций ушу занималось практически поголовно все население — но, наоборот, всячески поддерживая их. В сентябре 1936 года Шаолиньский монастырь посетил сам Чан Кайши (1887—1975), глава Китайской республики, председатель Центрального политического совета партии Гоминьдан, председатель Военного совета Китая.

При гоминьдановских властях впервые начали проводиться всекитайские соревнования по ушу. Вид состязаний того времени удивил бы поклонника современных спортивных соревнований по ушу. В них участвовала не молодежь, как сегодня, но люди, которые уже завоевали известность своим «внутренним мастерством». Возраст участников таких соревнований достигал иногда 60-и лет. Это был типично традиционный вид состязания, который сейчас назвали бы фестивалем ушу. Он был призван не столько выявить «лучшего из лучших», сколько продемонстрировать истинное мастерство, воплотившееся в конкретных людях.

Однако внедрение западных ценностей в жизни стало влиять и на мир боевых искусств. Повсеместно стали проводиться всяческие турниры. Нередко участники небольших уездных соревнований дерзко вызывали участвовать в состязаниях всех лучших мастеров Китая и не получив от них ответа, объявляли себя «сильнейшими в Поднебесной». В Китае появилось небывалое количество «чемпионов», которые, по существу, ни с кем из серьезных бойцов не встречались и у признанных мастеров не учились. Известные знатоки боевых искусств либо относились к этому скептически, либо старались, не обращая внимания, продолжать передачу «истинной традиции», либо высказывали сожаление, сетуя, что настоящее ушу исчезает.

Все меньше людей решалось посвятить всю жизнь не выступлениям на публике, дающим славу и деньги, а долгой, порой утомительной практике как образу жизни. Но если в наши дни лот процесс стал лавинообразным и уже необратимым, то тогда он лишь начинался.

20—30-е годы XX века стали временем перелома в отношении к ушу, когда многие открыли для себя, что народные боевые искусства, оказывается, можно изучать и на людях, не таясь в школах от всех посторонних. Идеи «научного обновления» стали все сильнее проникать даже в такие традиционные круги, как сообщества мастеров ушу.

«Научным» считался при этом западный подход. Предпринималась попытка, отдавая дань проникновению в Китай западных теорий, объяснить ушу в научных понятиях. Систематизация и осмысление в то время понимались достаточно примитивно. Практически, речь шла о разработке системы последовательности изучения приемов и базовых элементов ушу. Раньше такая задача не стояла — ученик копировал мастера в процессе личного общения, а сам учитель одновременно воплощал собой и систему, и ее внутреннее наполнение. Когда же в 20—30-е годы ушу стало массовым, причем эта массовость была ориентирована на открытые группы, то действительно потребовалась методика обучения большого количества людей.

Обучение один на один уже трудно было поддерживать: при массовом обучении всегда теряется индивидуальный подход, когда наставник способен чувствовать и физическое состояние ученика, и его психический настрой. «Новое гошу» было ориентировано именно на полноценное обучение больших групп людей, и тогда это казалось вполне выполнимой задачей без потери каких-то традиционных ценностей. Дело в том, что школы полузакрытого типа, существовавшие по всему Китаю, поддерживали традицию «истинной передачи» во всей ее полноте, а массовое «открытие» ушу в основном подходило для тех, кто стремился к укреплению здоровья либо к овладению приемами самозащиты. Эти две стороны — закрытая и открытая — вполне уравновешивали друг друга, причем такое сосуществование могло бы продолжаться до наших дней, если бы не реформы 1950-х годов.

В 1937 г. началась японо-китайская война, позже слившаяся со Второй мировой войной. Система закрытых школ вновь продемонстрировала свою жизнеспособность. Ушу продолжало жить и среди тайных обществ, оставаясь практически не затронутым войной.

Таким образом, важнейшими событиями периода 1900— 1949 гг. можно считать окончательное оформление почти всех стилей и формирование новой системы преподавания ушу. Впервые мастера ушу официально вышли на социальную арену.

После установления в Китае коммунистического режима, правительство начало реформу ушу. На каком-то этапе народные мастера и учителя ушу попали в разряд «еретиков» по отношению к официальной идеологии, так как их ценности неявно, но ощутимо начали противопоставляться «официальному», или «государственному» ушу. Чисто официальная и, казалось бы, благожелательная реформа ушу в КНР поставила под вопрос жизнь многих народных мастеров. Народных учителей стали преследовать как «контрреволюционных элементов, распространяющих феодальные предрассудки». Ушу стало превращаться в спортивную гимнастику.

Беды ушу не закончились на глобальной реформе 50-х годов. Даже такое «государственное», редуцированное, извращенное ушу оказалось вдруг неприемлемым для государства. Произошло это в период, который сами китайцы назвали «десятилетием смуты» (1966—1976 гг.), когда в КНР была развернута беспрецедентная кампания, получившая название «Великой пролетарской культурной революции». И хотя в середине 1968 г. хунвэйбины и цзаофани ушли с политической арены, власть на местах перешедшая в руки «ревкомов», продолжала последовательную борьбу с ушу.

Прежде всего, было прекращено проведение соревнований, дабы народ не отвлекался от важнейших целей классовой борьбы. Само же ушу было названо «влиятельным реакционным учением», «старым феодальным пережитком», а иногда его унизительно именовали «мелкой феодальной сектой». Народным мастерам ушу запретили вести занятия, многих из них отправили «на исправление» в народные коммуны. Было даже запрещено упоминание некоторых терминов из лексикона ушу, например «выброс усилия – цзин», «боевой аспект», «способы зашиты и нападения» и т.д. Все это было объявлено мистикой и к тому же якобы готовило население для оказания «отпора» властям.

Однако именно в тот период за рубежом благодаря фильмам Брюса Ли проснулся интерес к китайскому ушу, и стало политически невыгодно полностью закрывать эту область, дабы не испортить окончательно имидж КНР на международной арене. Так внешний фактор способствовал частичному ослаблению запретов на ушу. Свою роль сыграл также приезд в Китай в 1972 г. известного японского мастера Сёриндзи-кэмпо Со Досина, который посетил Шаолиньский монастырь и встретился с его настоятелем Дэчанем. Повальные гонения на мастеров ушу прекратились, хотя попытки его возрождения тоже не предпринимались, так как подобные «указания сверху» не поступали. Надо было ждать окончания «культурной революции» и смены политических ориентировок.

Когда обстановка «казарменного коммунизма» сменилась частичным послаблением, а затем курсом на «капитализацию» общества, наметились изменения в развитии ушу. Конечно, коренным образом никто не собирался пересматривать концепцию «государственного» ушу, но теперь снова разрешено многое из того, что вчера еще преследовалось — публикация книг и статей народных мастеров, более свободный рассказ о философских тонкостях ушу.

В результате сегодня в КНР существует как бы два ушу. Государственное ушу — это гимнастика и единоборство (саньшоу)... И традиционное (народное) ушу, продолжающее традиции боевых искусств, но как бы не замечаемое государством.

На Тайване после переезда туда гоминьдановского правительства традиционное ушу (его там называют «гошу») было объявлено национальным достоянием, туда перебрался ряд мастеров-традиционалов. Однако в условиях западного пути развития общества интерес к боевым искусствам постепенно угасает.

В странах Запада имеются секции китайских боевых искусств (там их обычно называют «кунфу») различного уровня. Всплеск массового интереса произошел в начале 70-х годов под влиянием фильмов с участием Брюса Ли, и на этой волне появилось множество фальшивых мастеров. Однако имеются также школы высокого уровня, где преподают мастера-эмигранты либо их преемники.

В наибольшей мере «ушу—кунфу» развито в Великобритании (куда в свое время могли относительно свободно уезжать мастера из Гонконга), США, Канаде (по вполне понятным причинам в эти страны идет основной поток эмигрантов из Китая), Бразилии (где с XIX века существует мощная азиатская диаспора), Аргентине (где в конце 1970-х годов развернули активную деятельность по пропаганде традиционного ушу братья-близнецы Клаудио и Горацио ди Ренцо). Общее количество адептов ушу в мире обычно оценивают в 400 миллионов человек (вместе с КНР), однако надо учесть, что сюда входят и спортсмены, и те, кто занимается чисто оздоровительными направлениями. Настоящие боевые стили практикуют гораздо меньше людей, в лучшем случае 1—2 процента…

А. Е. Тарас